science-review.ru
После приватизации начала 1990-х гг. в Российской Федерации, несмотря на многочисленные попытки, реформами так и не создан в той или иной мере эффективно работающий рынок, малозаметны положительные структурные сдвиги. Сложившийся «дикий» рынок к 2000 г. двукратно сократил национальный доход и фактически превратил в том временном периоде страну в сырьевой придаток развитых стран, что для авторов программ преобразований символизировало вхождение России в мировую экономику (рисунок).
Констатация факта была необходима, чтобы научное сообщество перестало жить надеждой и безосновательно надеяться, что при таком рынке Россия сама собой выйдет к прогрессу. Общий смысл состоит в том, что российский рынок сможет выполнять те функции, которые он осуществляет ныне в развитых странах, только тогда, когда будут проведены научные проработки и продумано разрешение многих узловых элементов в стихийных рыночных отношениях и его механизмов, которые в определенной последовательности проинвентаризированы как сдерживающие элементы, потом научно и организационно откорректированы, а затем использованы законодательно и институционально либо самими предприятиями по тем направлениям, в которых особо заинтересованы покупатели-производители, либо органами госвласти в целом в экономике отраслей, городов, регионов, на территории которых сдерживающие элементы упорядочения рыночных связей можно убрать в первую очередь.
Национальный доход России, млрд долл. [1]
Рыночные отношения должны служить благосостоянию общества, а не наоборот. Наше благосостояние – жертва рынка. Поэтому в России назрела и будет проведена постприватизационная перестройка рынка (возможно, частичная или полная национализация), в которой должны быть использованы опыт послевоенной Европы, прошлые и новейшие отечественные достижения экономической и организационной науки.
Материалы и методы исследования
Сперва стоит очертить те направления, по которым следует развернуть такую работу. Согласно общей теории систем и теории организации, любая открытая организация, например предприятие, крупное объединение или экономика города, эволюционируют, развиваются или деградируют на основе взаимодействия с внешней средой, опираясь при этом на внутренние возможности и ресурсы для поддержания только своей жизни. Поэтому надо устранить в первоочередном порядке во внешней среде по отношению к основным агентам рынка те причины, которые гасят их внутренний потенциал вместо того, чтобы развивать его. Внешняя среда должны быть релевантной или максимально благотворной. Однако новые собственники и менеджеры без национальных планов-прогнозов развития применительно даже к крупным экономическим регионам оказались рыночно дезориентированными относительно тенденций и возможностей окружающей предприятия экономической среды. Между тем переход к рынку многие его факторы, элементы не отменил, поскольку они носят объективный характер и складывались в течение предыдущих десятилетий, на что народ страны израсходовал огромные ресурсы (энергогиганты, энергоносители, железные дороги, минеральные запасы и т.д.). Регионы страны получили свою специализацию, свое место в общенациональном разделении труда для совместного более эффективного применения всех национальных ресурсов российской экономики. Нужно ли было все это рыночно преобразовывать? Категорически нельзя. Можно и нужно было только совершенствовать. Например, вместе с централизованным директивным планированием не может уйти в небытие специализация Пермского края на производстве всей гаммы лесопродуктов, обширного перечня продуктов химии, цветной металлургии, машин. Эта специализация экономически всегда была и исторически будет целесообразна, поскольку для этого уже созданы мощнейшая энергобаза, транспортные сети, разведаны и используются минеральные ресурсы и т.п.
Результаты исследования и их обсуждение
Что мешает возродить экономику края и использовать огромные естественно-природные ресурсы? Мешает практика условий воспроизводства естественных энергетической и железнодорожной государственных монополий и установление тарифов на электроэнергию и электроносители. Это сложный созревший узел проблем, развязать его следует в первую очередь, в том числе методом приближений. Монопольные тарифы не должны разрушать единую экономику страны. Они должны созидать, содействовать многократной переработке исходного сырья, росту числа рабочих мест, производству высокотехнологичной готовой продукции согласно национальной специализации регионов.
Вторым тормозом эффективности рыночных отношений является тот факт, что приватизация не только не привела в большинстве своем к «зарождению» так называемых активных собственников, но породила нищету огромных масс народа, ликвидировала возможность роста национальных сбережений, резко сузила потенциал самого рынка. Поэтому вторым направлением должен стать курс на упорядочение действующих производственных и коммерческих структур. Его цель – поднять уровень экономической работы в первичном звене хозяйства. Здесь необходимы различные приемы и формы, которые сводятся к двум – деприватизации и реструктуризации.
Деприватизация может широко применяться в первую очередь к «лежачим» предприятиям-банкротам – реальным и потенциальным. Для них можно и нужно выбирать новые организационные формы.
Помимо двух кардинально противоположных сценариев, имеются два промежуточных вида деприватизации.
1. Государственно-частное партнерство
В данном случае имеется в виду совместное управление предприятиями. Существуют частные игроки, которые управляют компаниями из «важной» отрасли весьма эффективно. Отрасль успешно развивается и показывает хорошие результаты.
С одной стороны, бессмысленно что-либо менять, пытаясь вмешаться в процесс, с другой – государство не может и не хочет рисковать. Принцип «сейчас все хорошо и будет продолжаться и впредь» не действует. Поэтому государство с помощью контролируемых компаний входит в уставный капитал предприятия для осуществления регуляторной функции.
Ярким примером может служить компания «Трансконтейнер». Управляется она эффективно (учредитель – Сергей Шишкарев), занимается чрезвычайно важной и перспективной деятельностью – развитием контейнерных перевозок, перетягиванием транзита с Суэцкого канала.
Несколько лет назад в учредительный капитал «Трансконтейнера» вошел «Росатом» (сейчас владеет долей в 30%). Таким способом государство, не вмешиваясь в управление «Трансконтейнером», осуществляет над ним пассивный контроль, а в случае угрозы готово оперативно ее устранить [2].
2. Деприватизация
Деприватизацию следует отличать от национализации, так как речь не идет об отъеме государством предприятия. В данном случае государство в «добровольно-принудительном порядке» выкупает предприятие у нынешних владельцев, тем самым возвращает активы под свой контроль.
Причин может быть множество: от категории стратегической значимости отрасли и необходимости встраивания предприятия в производственную цепочку до развития регионов моногородов, ТОРов и т.д.
В качестве примера приведем покупку «Роснефтью» компании ТНК-BP за 55 млрд долл. (если суммировать кэш, акции и т.д.). По прошествии 10 лет, минувших с момента завершения сделки, можно сделать однозначный вывод: она себя полностью оправдала. Хотя тогда много скептически настроенных экономистов критиковали эту покупку.
В настоящий момент в Правительстве РФ не имеется курса на дальнейшую приватизацию активов. В федеральном бюджете на 2022–2024 гг. практически не заложено доходов от приватизации государственного имущества. Они находятся на уровне статистической погрешности в несколько миллиардов рублей [3].
В последние годы практически не наблюдалось крупных приватизационных сделок, хотя еще в 2018–2019 гг. члены Правительства РФ заявляли о возможности скорой приватизации РЖД, Аэрофлота и ряда других компаний.
В сложившейся ситуации возможно несколько подходов государства к частной собственности.
1. Частный актив управляется эффективно и приносит государству больше пользы, чем вреда
Это тот случай, когда отношение государства к бизнесу строится по принципу «много желать – добра не видать». Примерами здесь являются металлургические, угольные, другие добывающие предприятия, которые развиваются весьма динамично. Вмешиваться в их управление нет никакого смысла в текущих условиях.
Создалась ситуация, при которой благодаря удачным ценовым обстоятельствам доходы металлургических и угольных компаний стали кратно увеличиваться, в связи с чем заметно стали расти дивиденды. Возник вопрос о перераспределении прибыли, а не об управлении активами компаний. Для решения вопроса государственные органы обратились к налоговому инструменту. С 2022 г. в секторе ожидался рост НДПИ, и часть сверхприбыли, возможно, будет изыматься в пользу бюджета.
Еще одна проблема категории прибыль – это офшоризация. Однако это проблема всей экономики, а не конкретно этих двух отраслей. Поэтому нужно решать ее не в масштабе «точечных» предприятий, а менять федеральное законодательство для всех компаний независимо от отрасли.
Президент РФ В.В. Путин заявил о необходимости продолжать курс на деофшоризацию российской экономики.
«Мы по этой линии работаем давно с коллегами в целом – это вопрос деофшоризации и ухода от налогообложения в странах, где компании работают и получают основную прибыль. Безусловно, это направление нужно продолжить», – заявил В.В. Путин [4].
2. Отмена итогов приватизации
Данный подход в настоящее время проходит стадию апробации, но даже для этого необходимо совпадение ряда условий. Главные из них:
− предприятие относится к категории «критически важное» в данной отрасли экономики;
− любые крайние кризисные мероприятия (банкротство или просто закрытие предприятия) являются угрозой национальной безопасности региона или целой страны;
− управляющие или собственник(-и) управляют компанией неэффективно: отсутствует категория реинвестирования, обновления и модернизации основных фондов не происходит;
− игнорируются социальные обязательства менеджмента компании перед сотрудниками, что ведет в конечном итоге к подрыву социальной стабильности в конкретном населенном пункте или регионе.
Каждый случай является уникальным. Например, в ситуации с Соликамским магниевым заводом совпали три из вышеназванных условий. Аналогичная ситуация произошла с группой FESCO, от которой зависит логистика портов Дальнего Востока. В «Башкирской содовой компании» (БСК) сыграл свою роль последний пункт (социальная стабильность).
Есть отрицательные примеры, когда приватизированные активы уничтожались специально. В качестве заинтересованных лиц могут быть разные элементы, начиная от иностранных государств и заканчивая частными компаниями-конкурентами (как иностранными, так и отечественными). В случае если доказано намеренное стремление уничтожить актив, необходимо не просто деприватизировать предприятие, но и привлекать бывших собственников к уголовной ответственности.
В качестве примера необходимо отметить нашего экономического соседа – Китай, где официально объявлено о завершении всех этапов по расследованию и отмене приватизации и рыночных реформ, проведенных в 1990-е гг. Очевидно, что успехи Китая в экономике во многом связаны именно с деприватизацией и умелым использованием советского опыта. Всего Китай за 8 лет вернул из частных рук под контроль государства заводов, фабрик, предприятий на 122 триллиона юаней (для сведения: 1 доллар равен примерно 6,5 юаня). По словам Си Цзиньпина, «китайский народ ясно высказался о том, что он думает о так называемой приватизации – фактически воровстве социалистической собственности» [5].
В Российской Федерации в 2020 г. тоже прозвучали первые «звоночки», в частности «казус “Башкирской содовой компании”». Арбитражный суд Башкортостана 4 декабря 2020 г. полностью удовлетворил иск генпрокуратуры РФ об изъятии акций «Башкирской содовой компании» в федеральную собственность [6].
Реструктуризация согласно теории организации связывается не с формами собственности предприятия, а только с уровнем выполнения им своих функций. Она требует пересмотра роли и места, форм и характера связей элементов организации или ее частей для того, чтобы повысить их «актуализацию» или роль в достижении конечной цели предприятия. Практика и теория показывают, что при выполнении реструктивных действий необходимо в полной мере учитывать, на каком этапе находится сам объект реструктуризации: зарождения, расцвета или угасания. Понятно, что произвольные расширения или усечения функций тех элементов организаций, которые работают на рынок и эффективность, снизят их потенциал.
Выводы
В настоящее время часть «агрессивных» элементов реструктуризации приостановлена в связи со вводом Правительством РФ моратория на банкротство. Пока срок определен в полгода, но возможны разные варианты развития событий.
Для некоторых предприятий введенный мораторий действительно может стать «спасительной соломинкой» в труднопрогнозируемой экономической ситуации, в большей части в глобальной экономике.
Мораторий значительно снизил количество вариантов принуждения или понуждения должников к исполнению обязательств. В настоящий период кредиторы могут осуществить только подготовительные действия для взыскания задолженности. Однако все участники экономических отношений должны понимать, что это временная вынужденная мера, которая не будет продолжаться вечно, и оздоровление регуляции экономических отношений неизбежно наступит.